Десять удивительных фактов из жизни Александра Бестужева-Марлинского Писатель, декабрист, каторжанин, военный, путешественник, храбрец и повеса. Именно он ввел в России моду на все кавказское и проторил русской литературе путь в горы.
Недалеко от древних ворот Орта-капы в Дербенте сохранился небольшой двухэтажный домик. Здесь в позапрошлом веке были созданы повести и романы о Кавказе, под влиянием которых в Отдельный Кавказский корпус за романтикой и чинами отправлялись молодые офицеры.
Вспоминая о своей юности, Иван Тургенев писал: «Правду говоря, не на Пушкине сосредотачивалось внимание тогдашней публики… Марлинский все еще слыл любимейшим писателем». Вот об этом человеке, авторе повестей «Аммалат-Бек» и «Мулла-Нур», властителе дум в первой половине XIX века, мы и расскажем сегодня. Декабрист на Кавказе После декабрьского восстания на Сенатской площади Александр Александрович Бестужев (публиковавшийся под псевдонимом Марлинский) был отправлен в ссылку в Сибирь. Но спустя четыре года, в 1829 году, по его собственной просьбе был переведен рядовым на Кавказ, где шла очередная русско-турецкая война. Здесь он получил чин унтер-офицера, был награжден георгиевским крестом, а позже произведён в прапорщики. Татарский после французского Попав на Кавказ, Бестужев-Марлинский решил выучить «татарский», то есть азербайджанский, язык. «С ним, — писал Бестужев, — как с французским в Европе, можно пройти из конца в конец всю Азию». Несомненно, выбор этот был не случаен, на него повлияла встреча, которая состоялась на квартире другого декабриста — Николая Раевского в Эрзуруме, где, как писал Александр Пушкин, «собирались беки мусульманских полков». В 1829 году писатель повстречал здесь известного азербайджанского просветителя Аббаса-Кули-ага Бакиханова. «Красивый мужчина и нравился женщинам» Сначала Бестужев жил в самом сердце Кавказа — городе Тифлисе. Здесь он вел светскую жизнь, как когда-то в Петербурге. Один из современников писал по этому поводу: «С Александром Бестужевым (Марлинским) я имел случай часто встречаться у брата его, Павла… Как человек он отличался благородством души, был слегка тщеславен, в обыкновенном светском разговоре ослеплял беглым огнем острот и каламбуров, при обсуждении же серьезных вопросов путался в софизмах, обладая более блестящим, чем основательным умом. Он был красивый мужчина и нравился женщинам не только как писатель, о чем в мое время кое-что поговаривали в Тифлисе».